Бывшая жена звонит из Берлина. Нарыла в инете немца, развела на загс и отвалила в фатерлянд на ПМЖ. Привозила, кстати, показывать нареченного — реальный военнопленный: худой, шнобель из-за угла видать, морда вся в каких-то окопах и брустверах. Погоняют Гельмутом. Я его сразу окрестил Мутный Гель. Но не суть. Ирка звонит, я и рад. Она отвязная: сгусток оптимизма и cекcyальной энергии. Потому, кстати, и развелись. У меня темперамент эстонского покойника.
Хихикает в трубку:
— Прикол хочешь? Короче, слушай. Иду, значит, шоппингую, смотрю: на обочине ежик лежит. Не клубочком, а навзничь, лапками кверху. И мордочка вся в кровище: машиной, наверное, сбило. Тут в пригородах кого только не давят! Ежи, лисы, змеи, иногда даже косули попадаются. Мне чего-то жалко его стало: завернула в газету, принесла домой (это точно, она жалостливая: всех голубит, особенно мужиков бесхозных). Звоню Гельмуту, спрашиваю, что делать? Он мне: отнеси в больницу, там ветеринарное отделение есть. Ладно, несу. Зашла в кабинет. Встречает какой-то Айболит перекачанный: за два метра ростом, из халата две простыни сшить можно.
— Вас ист лось? , — спрашивает. Вот уж, думаю, точно: лось.
И прикинь, забыла, как по-немецки «еж». Потом уже в словаре посмотрела: igеl. Представляешь, иголка! Ну, сую ему бедолагу, мол, такое шайсе приключилось, кранкен животина, лечи, давай. Назвался лосем — люби ежиков, бугага. Прикинь, так он по жизни Айболитом оказался: рожа перекосилась, чуть не плачет.
— Бедауэрнсверт, — причитает, — тир! Бедняжка, стало быть. Тампонами протер, чуть ли не облизал и укол засандалил. Блин, думаю, мало ежику своих иголок. И понес в операционную. Подождите, говорит, около часа. Ну, уходить как-то стремно, сижу жду.
Часа через полтора выползает этот лось. Табло скорбное, как будто у меня тут родственник загибается. И вещает: мол, как хорошо, что вы вовремя принесли бедное существо. Травма-де, очень тяжелая: жить будет, но инвалидом останется. Сейчас, либе фройляйн, его забирать и даже навещать нельзя: ломняк после наркоза. Я от такой заботы тихо офигеваю….
А тут начинается полный ам энде. Айболит продолжает:
— Пару дней пациенту (notа bеnе: ежику!) придется полежать в отделении реанимации (для ежиков!!!), а потом сможете его забирать. У меня, наверное, на лице было написано: На хр*на мне дома ежик-инвалид?!
Он спохватывается:
— Но, может быть, это для вас обременительно и чересчур ответственно (е-мое!!!). Тогда вы можете оформить животное в приют (для ежиков!!!). Если же все-таки вы решите приютить его, понадобятся некоторые формальности.
Понимаю, что ржать нельзя: немец грустный, как на похоронах фюрера. Гашу лыбу и спрашиваю:
— Какие формальности?
— Договор об опеке (над ежиком, епт!!!), — отвечает, — а также характеристику из магистрата.
Я уже еле сдерживаюсь, чтобы не закатиться.
— Характеристику на животное? — спрашиваю.
Этот зоофил на полном серьезе отвечает:
— Нет, характеристика в отношении вашей семьи, фройляйн. В документе должны содержаться сведения о том, не обвинялись ли вы или члены вашей семье в насилии над животными (изо всех сил гоню из головы образ Гельмута, грубо сожительствующего с ежиком!!!). Кроме того, магистрат должен подтвердить, имеете ли вы материальные и жилищные условия, достаточные для опеки над животным (не слишком ли мы бедны для ежика, блин!!!).
У меня еще сил хватило сказать: мол, я посоветуюсь с близкими, прежде чем пойти на такой ответственный шаг, как усыновление ежика. И спрашиваю:
— Сколько я должна за операцию?
Ответ меня додавил:
— О, нет, — говорит, — вы ничего не должны. У нас действует федеральная программа по спасению животных, пострадавших от людей. А дальше — зацени:
— Наоборот, вы получите премию в сумме ста евро за своевременное обращение к нам. Вам отправят деньги почтовым переводом (восемь, девять аут!!!). Мы благодарны за вашу доброту. Данке шен, гутхерциг фройляйн, ауфвидерзеен!
В общем, домой шла в полном угаре, смеяться уже сил не было.
А потом чего-то грустно стало: вспомнила нашу больничку, когда тетка лежала после инфаркта. Как куски таскала три раза в день, белье, посуду. Умоляла, чтобы осмотрели и хоть зеленкой помазали.
В итоге родилась у меня в голове такая максима: «Лучше быть ежиком в Германии, чем человеком — в России».
Вот где за державу-то обидно, камрады.
