Француженки, немки, шведки, живущие в России, рассказали, что их шокирует в отношениях с местными парнями. Истории — жесткие и без прикрас.
Софи, 28 лет, Франция. 5 лет в России
«Меняйте мое имя, но имена парней оставьте — пусть узнают себя и им будет стыдно!»
Мой первый русский бойфренд Андрей постоянно нарушал границы — специально делал то, что меня задевало.
Договорились встретиться в ресторане в восемь. Жду час — не отвечает. В десять звонит: «Сейчас приеду». Без извинений. Я: всё, я дома. Он: «Еду к тебе, приготовь ужин». Я весь день работала, два часа тебя ждала — и должна готовить?! «Ну сделай пасту, я голодный». Согласилась. Одиннадцать вечера — его нет. Звоню. «Ты же сказала, что не хочешь готовить, я поэтому в кафе поел. Буду через час». Детская манипуляция.
Вообще здесь влюбляются мгновенно — ты женщина их жизни на второй день. Андрей хотел поразить: дорогие рестораны, внезапный билет в Бангкок. Но это неуважение к моим планам.
Когда я его бросила, он пришел с цветами, умолял вернуться. Мы помирились, переспали, позавтракали — и он: «Кстати, мы расстаемся». Ему важно было, что уходит он.
Потом был Сергей. Через два месяца поехали в Израиль, пять прекрасных дней — и в финале: «Кстати, мы расстаемся».
Причина? «Ты хочешь быть на равных. И ты умнее меня». Да, хочу равноправия! После этого объявила бойкот русским. Сейчас с итальянцем — никаких проблем.
Ингрид, 34 года, Швеция. 12 лет в Москве
С мужем Максимом познакомились через танцы. Он не стереотипный русский — мягкий, не мачо. Но я зарабатываю больше, и ему это явно некомфортно.
Свекровь — настоящий консерватор. Когда родился сын, требовала его крестить. Мы отказались, теперь она: «Жаль, не могу оставить записку в храме — некрещеный!» Имя Эйнар её возмутило — требует ударение на первый слог, чтобы звучало «по-русски».
Главная проблема — равноправия нет. Я дома с ребенком, Максиму не дали ни дня отпуска. Он может пойти куда хочет — просто сообщает. Я должна спрашивать разрешения.
В Швеции у него был бы декретный отпуск. Здесь на работе считают: дома жена, ты работай. Он отдаляется от воспитания сына и говорит: «Я не знаю, что с ним делать!» Разве я знала? Но я научилась, а у него времени нет.
Эмма, 29 лет, Ирландия. 5 лет в Москве
Меня сразу спрашивали: почему не замужем? Я в шоке — мне 29! В Ирландии мало кто женат в этом возрасте.
Один парень на ВДНХ потащил в тир, стал учить меня, как ребенка: «Вот пулька, сюда кладешь». У меня получилось лучше — он разозлился.
Другой раз я застряла в туалете кафе на час. Думала, парень решит, что я сбежала. Вернулась — он спокойно сидит. Не искал, не помогал. Просто ждал час. Очень по-русски.
Последний случай: познакомились в компании, он спросил номер. Я диктую, а он: «Нет, не твой, а подруги, что рядом сидела». Унизительно.
Здесь дарят цветы. В Ирландии не принято. Я бы предпочла вместо них чуть больше уважения. Думаю уехать — либо другая страна, либо одиночество.
Клэр, 31 год, Франция. 5 лет в России
Стереотип о француженках создавал проблемы: парни считали, что можно сразу хватать за коленки, делать наглые намеки. «Ну и что, ты в короткой юбке!»
С Виктором живем несколько лет. Он ждал, что всё бытовое делаю я. Критиковал постоянно: яйца не так, суп не так. Я сказала: делай сам.
Самое противное — его друзья называли меня его фамилией. «О, Соколов пришел!», «Пока, Соколов!» Меня идентифицируют через него. Я однажды расплакалась. Во Франции такое невозможно.
Мама говорит: «Что ты хотела, живя с русским?» Может, она права…
Анна, 29 лет, Германия. 3 года в России
К западным женщинам предвзятое отношение — считают, что с ними можно всё.
В 18 лет флиртовала с парнем на свадьбе — несерьезно. Он преследовал меня несколько лет: звонки, требования встречи, разговоры о женитьбе. Через годы нашел «ВКонтакте» — снова начал писать.
Страшнее всего было в Ростове. Целовалась с парнем, он начал грубо трогать. Я сказала «больно, стоп» — он не останавливался: «Всем девушкам нравится». Это было насилие. До сих пор иногда пишет — прошло пять лет.
В Грузии два женатых коллеги (я знала их жен!) предложили поехать «посмотреть вид» — один на гору, другой на озеро. Поздним вечером. Намек очевиден. Потом коллега рассказал: они обсуждали, что меня «кхм-кхм», ну вы поняли. При этом общались культурно, интеллигентно. Это была последняя капля.
Вывод: они не понимают слово «нет». Считают, что раз мужчина — имеют право выбирать сами.
Пять женщин, пять стран, одна проблема: нарушение границ, игнорирование отказа, отсутствие равноправия.
Кто-то уехал. Кто-то остался с иностранцами. Кто-то пытается найти компромисс.
Но все говорят об одном: в России от женщин ждут красоты и покорности. А вот уважение — опция.
